Харза

Среди куньих харза по праву считается зверем крупным и сильным. Самцы весят в среднем около 3,4 кг (от 2,5 до 6), самки 2,7 кг (1,2—4,3); средняя длина тела—соответственно 62,3 см (49,6—72,3) и 56,2 (48—63,2). Тело у харзы удлиненное, мускулистое и в то же время очень гибкое, голова небольшая, остроносая, недлинные конечности широколапые, с очень острыми подвижными когтями. Нетолстый хвост по длине близок к двум третям длины тела.

Волосяной покров этого животного, как типичного «южанина», пышностью не отличается и даже зимой грубоват, невысок (длина ости 20—25 мм) и не густ, хотя блестящий и плотно прилегающий к телу. Окрашена харза ярко и пестро: верх головы и огузок черно-бурые, лапы и хвост черные, шея и спина буровато-желтые, горло и грудь золотистооранжевые, бока и живот насыщенножелтые, подбородок, нижняя губа, а иногда и пальцы — чисто белые.

У нее хорошо развиты прианальные железы, причем их выделения с чрезвычайно резким запахом, неприятны, ядовиты и стойки. Норные животные, «одушенные» харзой в своих жилищах, нередко впадают в обморочное состояние. Секрет этих желез обращает в поспешное бегство не только чистоплотную рысь, но и привычного к гнилостным запахам бурого медведя. Шкура харзы даже после тщательной выделки долго сохраняет специфический запах.

Ареал этого представителя семейства куньих занимает Юго-Восточную и Южную Азию, лишь своей окраиной захватывая Амуро-Уссурийский край.

Распространение харзы в Приамурье и Приморье изучено удовлетворительно. Северная граница ареала в общих чертах совпадает с пределами произрастания горных высокосомкнутых смешанных лесов с корейским кедром. Проходит она от реки Архары на северо-восток через средние части рек Урми, Кур и низовья Горина, затем по западному склону Сихотэ-Алиня поворачивает на юг, от верховий Хора и Сукпая переходит на его восточный склон, которым поднимается к северу до реки Тумнин (Бромлей, 1973, 1977; Кучеренко, 1973, 1974).

Излюбленными местообитаниями харзы являются долины горных рек с маньчжурской уремой, прилегающие к ним широколиственные, дубовые и кедрово-шикоролиственные леса. Но и в них этот вид многочисленным не бывает: 3—4 особи на 1000 га — плотность максимальная, изредка встречающаяся на юге Приморья, обычно же она составляет 1—2 зверя на ту же единицу площади. В Приамурье плотности населения харзы еще ниже.

В пихтово-еловых лесах без кедра харза встречается редко, в основном на Сихотэ-Алине в теплый период года. В лиственничниках она бывает еще реже.

Индивидуальный участок свойствен харзе в выводковый период, с осени же она ведет преимущественно кочевой (бродячий) образ жизни, придерживаясь определенной небольшой территории лишь в угодьях с обильным кормом или у крупного павшего зверя. При более или менее продолжительном обитании на ограниченной площади животные устраивают индивидуальные уборные, маркируют секретом специфичных желез свою добычу, убежища, ходовые места и приметные ориентиры.

У харзы с ее слабо опушенными подошвами лап весовая нагрузка на опорную поверхность довольно велика — 30—60 г/см2, к тому же и ноги ее недлинны. Поэтому она избегает глубокого, особенно рыхлого снега. В снежный период года харза придерживается сравнительно малоснежных долин, охотно пользуется речными наледями, в густых же древостоях часто перемещается кронами деревьев. При мелком снеге и по весеннему насту широко бродит по горам.

Характер суточной активности харзы обуславливается временами года, погодой, обеспеченностью пищей, видами основных жертв, врагами и конкурентами. Ее можно встретить бодрствующей в любое время суток, однако как и у большинства зверей, в том числе и среди куньих, максимум активности приходится на зори.

Харза — вид преимущественно лесных биотопов. Она очень проворна и на земле, и в каменистых россыпях, способна стремительно бежать, совершать прыжки в 3—4 м, хорошо плавает. Но наиболее характерной ее чертой является способность прекрасно лазать по деревьям. На них она как дома: легко и ловко скользит по стволам (причем и вниз головой) и даже по гладкому бескорому сухостою, бегает по ветвям, прыгает с кроны на крону и вниз с большой высоты. По проворности на деревьях харза, особенно если обращать внимание на ее длинный хвост, напоминает мартышку, в отличие от которой она молчалива и не способна цепляться за ветви хвостом.

Несмотря на столь высокую подвижность харза очень осторожна. Обладая отличным зрением и тонким слухом (обоняние у нее значительно слабее), она вовремя обнаруживает опасность, в том числе и человека. Увидеть ее редко кому удается.

Осенью и зимой харзы живут семьями, состоящими обычно из родительской пары и двух-трех молодых или матери с прибылыми. Взрослые обучают молодняк довольно долго, и в эту пору харзы чрезвычайно активны, пребывая почти в непрерывном движении в поисках добычи. Они мастерски устраивают коллективные охоты загоном и нагоном, пробегая за сутки в среднем от 14— 16 до 20—25 км. В зависимости от обстановки харзы следуют то широким «фронтом», прочесывая угодья, то выстраиваются цепочкой, тщательно обследуя все те места, где может оказаться жертва: пустоты, дупла, гайна, густые кроны, валежник. Действия в стае согласованы, руководит ею взрослый зверь, при этом харзы постоянно перекликаются хоркающими звуками и своеобразным подтявкиванием. Они очень дружны и на охоте, и при отдыхе: подолгу ласково играют, бегают, прыгают, борются. Зимой предпочитают спать в общем гнезде, устраиваемом чаще всего в дуплах, летом — неподалеку друг от друга, нередко просто на поляне в тени деревьев, скал, под валежинами. Нарушается эта дружба лишь в брачную пору.

Харза — ярко выраженный хищник, причем основу ее питания составляет свежее, реже мерзлое мясо. Падаль едят лишь больные и очень старые особи. При обилии жертв она иногда устраивает «кладовые», пряча несъеденное под валежником, камнями, выворотнями, в дуплах, заломах, снеге. Запасы эти использует не всегда, не всегда и прячет остатки жертв. Расточительность — характерная черта этого зверя.

Около 90% рациона харзы приходится на млекопитающих. Она в равной мере охотно давит полевку и пищуху, бурундука и летягу, белку и зайца. Частота встречаемости в желудках и экскрементах остатков птиц составляет 7—9% зимой и осенью (в основном рябчик), 22—26%— весной и летом. Изредка поедает рыбу, земноводных и пресмыкающихся, наземных моллюсков, орехи и ягоды. Очень любит мед, за которым, случается, приходит на пасеки, а диких пчел ищет старательно.

Однако основу питания этого хищника составляют кабарга, косуля и молодняк более крупных копытных. По исследованиям Г. Ф. Бромлея (1977), на среднем Сихотэ-Алине частота встречаемости кабарги в желудках и экскрементах харзы составляет 57,3%, пятнистого оленя и горала — 2,2, поросят и изюбрят — по 1,1, косули — 1,6%. На южном же Сихотэ-Алине, где кабарга редка, в питании харзы резко повышается роль косули, зайцев, барсука, енотовидной собаки.

Харза — зверь не только ловкий и не по размерам сильный, она еще смела, хитра и, уместно будет отметить, кровожадна. Группа харз легко осиливает косулю и горала, при глубокоснежье же и насте они загрызают пятнистого оленя, изюбра и даже небольшого лося. Кабаргу одиночная харза умерщвляет почти в любых условиях. Проворность и ловкость позволяют ей догнать маньчжурского зайца, словить белку, выхватить из гнезда дремлющую птицу.

Старательно избегая встреч с человеком, харзы, тем не менее, довольно часто разоряют охотничьи лабазы, поедают мясо добытых охотниками животных. Мы неоднократно убеждались, как ловко и старательно они выедают все мясо изнутри копытного животного, оставляя лишь смерзшуюся кожу, «армированную» скелетом, внешне оставляющую впечатление целостности.

Сколько же взрослая харза ест? Наблюдения показали, что самец средних размеров съедает кабаргу за 8—10 суток, оставляя от нее шкуру, желудочно-кишечный тракт и кости. Семья из трех харз за неделю полностью съедает мясо и внутренние органы крупной косули. Молодая самка ела попавшегося в петлю зайца-беляка трое суток, крупный же самец съел маньчжурского зайца за ночь. Рябчика любая харза съедает за один присест.

Эти наблюдения и расчеты дают основание предполагать среднюю норму зимнего питания харзы — 800—1000 г мяса, что составляет примерно 20—30% ее живого веса. Столь высокая прожорливость в известной мере может быть объяснена большими энергетическими затратами в суровых климатических условиях.

Размножение харзы до сих пор изучено слабо. Брачная активность в природе отмечается в начале весны и в середине лета, однако спаривание происходит, по-видимому, в июле-августе, когда харзы очень активны, самцы агрессивны и часто дерутся. При одной из таких драк самцы были столь озлоблены, что не обращали внимания на подходящих к ним людей.

Однако прямых доказательств спаривания харз в естественных условиях летом нет. В неволе, как свидетельствуют А. Андрюшкявичус и Г. Вацлавас (1981), гон и спаривание у этих зверей происходят в октябре. И тем не менее этот вопрос нуждается в дальнейших исследованиях.

Детеныши у харзы в Южном Приморье обычно появляются в середине апреля, а в Приамурье — в начале мая. В помете чаще всего три-четыре щенка. Как очень редкое исключение следует рассматривать обнаружение в гнезде харзы в конце апреля 1965 г. (верховья Уссури) восьми харзят уже размером с бурундука.

Рождаются харзята слепыми, глухими и почти голыми, растут и развиваются довольно медленно. Лишь в 6—7-недельном возрасте малыши покрываются ювенильным мехом, у них появляются зубы, они начинают видеть, слышать и интересоваться иной пищей, кроме молока. Однако к августу трехмесячные харзята уже крупны, во всем подобны взрослым и чрезвычайно подвижны, уступая родителям в основном в весе.

С конца лета выводки под руководством матери (а возможно и отца) начинают «путешествовать». Особенно часто их приходится наблюдать в сентябре—октябре, когда они наиболее активны. Выводки сохраняются до следующего помета.

Участие самца в выращивании и воспитании потомства не установлено, как не выявлена и прочность супружеских пар.

Биоценотическая роль харзы сложна и противоречива. Наиболее полно (и все же недостаточно) изучены ее взаимоотношения с кабаргой (Бромлей, 1956, 1957; Матюшкин, 1974; Кучеренко, 1980), с которой она формирует устойчивую и типичную пару «хищник — жертва» в зоне горных смешанных лесов с кедром и елью.

Кабарге, обнаруженной харзой, а тем более группой этих хищников, редко когда удается спастись. Особенно быстро звери настигают ее по насту и ветровой корке на снегу. При преследовании хищники стремятся выгнать жертву на лед, где развязка наступает быстро. Если кабарга замыкает круг своих следов, часть харз затаивается в удобном месте, другие же продолжают преследование.

Харза в охоте, как и волк, неумеренна. Ее жадность и расточительность не имеют столь значительных потерь для биоценозов и охотничьего хозяйства вследствие ее сравнительно небольших размеров и небольшой численности. Максимален ущерб от харзы на Среднем Сихотэ-Алине, где совмещаются средние плотности населения хищника и жертвы. Там за снежный период гибнет 14—18% кабарожьего поголовья. Деятельность харзы вместе с рысью и соболем является решающим фактором, постоянно сдерживающим численность кабарги на невысоком уровне.

Харза не терпит конкурирующих с ней по пище колонка, соболя, норку и уничтожает их при любой возможности, но более или менее успешно ей удается поймать колонка. Враждует харза с дальневосточным лесным котом, лисицей, росомахой, рысью и волком, хотя прямую борьбу с ними не выдерживает. Нападает, и в ряде случаев успешно, на енотовидную собаку и барсука.

Отношение к харзе ученых и охотоведов-производственников, оценка ее научного и практического значения весьма изменчивы. В 50-х годах неоднократно публиковались материалы с обоснованием ее вредности и с призывами к безоговорочному истреблению. В следующем десятилетии столь резкая категоричность отрицательных оценок этого зверя значительно убавилась. С 70-х годов ряд авторов обосновывают необходимость бережного к нему отношения.

И эта «трансформация» небеспричинна: до начала 60-х годов харза в Амуро-Уссурийском крае была сравнительно многочисленной. Особенно много ее было в 30—50-х годах. Охотовед А. П. Кузнецов на юге Приморья в 1950 г. на учетном маршруте длиной 68 км насчитал 47 пересечений свежих следов харзы.

Е. Н. Матюшкин (1974) в лучших местообитаниях харзы в Сихотэ-Алинском заповеднике на 100 км маршрута пересекал не более 15 ее следов. Косвенным, но явно контрастным противопоставлением этой невысокой относительной плотности населения может, вероятно, служить сообщение Г. Ф. Бромлея о том, что в этом же заповеднике двадцатью годами раньше егеря отстреливали до 37 харз за сезон. В 1937 г. Ю. А. Салмин на 200-километровом маршруте по реке Арму обнаружил 26 полусъеденных харзами кабарог, причем далеко не все остатки были обнаружены из-за постоянных снегопадов (Бромлей, 1956). Зимой 1968/69 г. в тех районах мы выявили единицы харз на тысячи квадратных километров, столь же мало ее там и теперь.

В левобережной части Приамурья, где харза стала очень малочисленной, а граница ареала неуклонно сдвигается к югу, охоту на нее целесообразно полностью запретить и принять меры к охране.

В южных районах Хабаровского края и в Приморье добычу этого зверька допустимо вести в течение охотничьего сезона без какой бы то ни было выплаты премий и прочих поощрений. Но в приписных спортивных охотхозяйствах юга Приморского края есть основания для снижения ее численности к минимуму.

Амурский подвид харзы от прочих подвидов отличается крупными размерами, особенно яркой и красивой расцветкой волосяного покрова. Этот экзотический зверек очень оригинален, подвижен и акробатически ловок. Однако до сих пор редко в каких зоопарках он демонстрируется. В связи с этим, очевидно, есть смысл активизировать живоотлов харзы Дальневосточным зоокомбинатом, а в зоопарках добиться ее регулярного размножения и успешного выращивания молодняка.