Необычное поведение глухарей

Заметка Я. Кронита в № 12 журнала «Охота и охотничье хозяйство» за 1971 г. о необычном поведении, в частности доверчивости глухаря к людям, вызвала большой интерес. Она побудила меня поделиться аналогичными наблюдениями, которые были проведены во время отлова глухарей, их кольцевания и расселения.

Расселение глухарей в Кокчетавской области мы проводили в течение четырех лет подряд (1965—1968). Случилось так, что один из глухарей, который был выпущен за 12 км от остальных, нашел своих сородичей и в 1969 г. уже находился на общем току.

По словам охотоведа В. М. Вальковича, другой глухарь из этого же выпуска отличался необычным поведением. Он спустился в котельную санатория, расположенного у подножья горы Синюхи, и, приподняв перья на шее и распустив хвост, стал набрасываться на людей. При этом он издавал клювом щелкающие звуки, очень похожие на первое колено брачной песни. Его выдворили из котельной, но точно такая же история повторилась спустя некоторое время. Анализируя этот случай, можно предположить, что глухарь остался на месте выпуска и не мог найти сородичей.

Совершенно иным «характером» обладал молодой глухарь, которого мы отловили весной в Кировской области для проведения опытов по телеметрии. Как обычно, птицу, взятую из живоловушки, принесли в нашу лесную избушку, принудительно накормили клюквой и кусочками хлеба, обсушили, обогрели и оставили в избе на ночь. На следующий день из проволоки, обмотанной изоляционной лентой, соорудили «шлейку», чтобы закрепить на спине между крыльями радиопередатчик. Антенну датчика сначала пытались намотать на шлейку вокруг тела, но оказалось, что перо экранирует сигнал и портативный приемник его не улавливает. Прием сигналов датчика становился более четким и уверенным, если гибкий провод антенны был распущен, волочился по земле или свисал вниз. Птицу с закрепленным на спине датчиком выпустили. Глухарь не мог взлететь и ушел по земле.

Непрерывный сигнал датчика удовлетворительно прослушивался приемным устройством, а с помощью поворота антенны пеленгатора можно было определить приблизительное направление, где находилась птица. Однако, как только птица удалилась, сигнал датчика сильно ослабел. Глухаря разыскали с помощью того же приемного устройства, хотя около места, где он затаился, пришлось много потоптаться, потому что на близком расстоянии сигнал становился чересчур сильным и приемник переставал работать.

Глухаря нашли под валежиной, со сломанным крылом, хотя и освобожденным от грубой проволоки. Птицу занесли в домик, очистили рану, наложили плотную антисептическую повязку, хорошо накормили, а для датчика на его спине приклеили лоскут плотной ткани с карманом. Убедившись, что ткань держится настолько крепко, что за нее можно поднять птицу, и что удовлетворительный способ крепления датчика на глухаре найден, было решено эксперимент прекратить, а пленника выпустить на свободу.

Глухарь осмотрелся, но не пошел, как обычно, к лесу, а повернулся и решительно направился к домику, зашел через порог в сени, затем в горницу, после чего забрался за печку в теплый угол.

В вечерних сумерках сделали еще одну попытку выпустить птицу. Ее вынесли из дома с другой стороны и закрыли дверь. Не найдя входа, глухарь залез в собачью конуру и провел там большую часть ночи. Только перед рассветом он покинул свое убежище и ушел в лес. К сожалению, вскоре глухаря нашла в лесу и растерзала собака. В его зобу уже был корм — листики кислицы.

Мы стали замечать, что по своему поведению глухари совсем не похожи друг на друга. Одни из них сердиты беспредельно, их не накормишь, как других, они беснуются, щиплются, выплевывают корм, насильно вталкиваемый им в глотку. Другие быстро смиряются с положением и иногда сами открывают клюв, особенно когда в руках у кормящего виноград. Более всего это касается самок, которых мы иногда подкармливали этим южным фруктом. Глухарка с видимым удовольствием проглатывала очередную виноградину, предварительно раздавив ее во рту и попробовав на вкус. Случалось, что виноград не вызывал обычного у птиц отвращения к искусственному кормлению, а наоборот, превращал эту процедуру в действие, приятное для обеих сторон.

У каждой птицы свой характер, свой нрав, и, что самое главное, глухари по-разному относятся к человеку. Одни из них свирепы и не упустят случая, чтобы нанести удар клювом, от которого появляются синяки и кровоподтеки, другие покладисты, «приветливы» и никогда не выражают пренебрежения к людям.

У некоторых глухарей поведение меняется с каждой поимкой. Они довольно скоро привыкают к тому, что после извлечения из ловушки и недолгой процедуры внешнего осмотра и взвешивания их выпускают на волю. Даже агрессивные птицы, которые в течение осени побывали в живоловушках по 5—7 раз, как правило, становятся более смирными. Проявление буйного нрава у отдельных птиц, как и примеры очень кроткого характера, а иногда и явной привязанности к человеку, трудно объяснить. Очевидно, и у птиц существуют своего рода «типы нервной деятельности».